— Ладно, уговорили, — отозвался он шепотом.
Но красавчик не собирался сразу отдавать деньги.
— Слушай, Санек, — еще больше понизил голос Иван. — Нам бы переночевать у тебя. Уже третий день в палатке сидим. Холодно по ночам, комары. И милиция заинтересовалась. Хоть бы в «конуру» к вам…
— Чего еще придумаешь? — начал Саша с недоверием. В памяти тотчас же всплыли всевозможные жизненные истории, когда к вот таким же глупым Александрам, возможно даже Сергеевичам, заходили хорошо забытые друзья-приятели, а потом всю семью находили с перерезанными горлами. И потом, откуда Иван узнал про «конуру»?
Дверь напротив отворилась. На площадку, смоля «беломорину», вышел Сергей Шпаков. Это был не просто большой человек. Татарин Наиль часто в шутку называл его «батыром». Ростом Шпак, пожалуй, вряд ли был выше Ивана. Зато толще, а точней — плечистей раза в полтора. Этакий двуногий медведь…
— Здорово, Вань, — поприветствовал Шпаков красавчика.
— Вы чего, знакомы? — удивился Саша.
— Ты чего, Санек? — в свою очередь удивился Серега. — Это же Ванька Пехов, с мехфака… Он на первый поступил, а мы на четвертом были.
— Слушай, они переночевать просятся к нам в «конуру».
— Сколько вас? — спросил лениво Шпак и зевнул, показав на миг могучие прокуренные клыки.
— Трое.
— Бабы есть?
— Есть.
Серега хмыкнул, почесал голову:
— Санек, твои гости, ты и решай. К нам, кстати, из дорожной милиции приходили. Интересовались на счет пошлины. Анька пообещала через дверь выстрелить… А еще из банка приходили. Как они нас находят? Она им то же самое сказала.
— Молодец она у тебя, — похвалил Саша жену Сергея. — Пулеметчица!
— Так что решим? — ввязался в разговор Иван.
— Чего решать, ключи сейчас дам, — отмахнулся Александр. Голова его сейчас была занята другим. Теперь на дорогу вообще показываться нельзя, вставать рано придется — чтобы успеть завести технику в поле до приезда милиционеров.
— Сопрёте чего, — предупредил по-дружески Шпак, — и сразу головы поотворачиваю.
— Да ладно тебе, — рассмеялся Иван. — Не бойся.
— Я не боюсь, — усмехнулся Серега. — Это ты бойся.
Когда Шпаков утопил «беломорину» в ведре с окурками (они называли это — «стационарной пепельницей»), и ушел с площадки, Саша решил приободрить упавшего духом Ивана.
— Да ты не обращай внимания. Он всегда такой. Медведь он, вот кто… Пойдем провожу до «конуры».
Они вышли на улицу, дошли до четвертого подъезда, Александр открыл дверь:
— Милости прошу…
Иван прошел, оглядел разгром, пыль и заложенные кирпичами окна:
— Сойдет.
— Полина не жена твоя? — поинтересовался Саша. Черт за язык дернул.
Красавчик улыбнулся, а потом рассмеялся — словно валдайский колокольчик прозвенел:
— Я, Саш, женщинами не интересуюсь…
— Как это? — не понял Александр. — Так ты это, вообще? — Саше стало легко на душе. Теперь он понял, что его смущало в Иване. Красавец, а недостаток есть. Да еще какой! Он даже рассмеялся этой мысли. И еще захотелось обойти Ваню со всех сторон, осмотреть, пощупать, быть может — даже на зуб попробовать…
— Ну, ты даешь, — сказал Саша. А потом спохватился, решил «загладить» сказанную глупость:
— А Кондратий? — уши горели.
— Этот натурал. Матерый, — со спокойной улыбочкой отозвался Иван.
— А деньги? — Саша, кажется, нащупал выход из щекотливой ситуации.
— Запросто, — Иван передал рулон Саше, и тот с удовольствием взвесил его в руке.
— Наташа! — закричал Саша с порога. — Гостям надо будет одеял дать. Они сегодня в «конуре» ночуют…
Спал Саша плохо. Ворочался, иногда вставал, шел в туалет, а на обратной дороге подбирался к письменному столу, открывал нижний ящичек и еще раз взвешивал на руке увесистый рулон. Вечером, в постели, он все рассказал Наташе. Та вначале обрадовалась, а потом помрачнела.
— Такие деньги, — сказала она шепотом, — просто так не дают. Сам подумай.
— Да и так всю голову сломал, — отозвался Александр. — Краеведы-миллионеры, мать их за ногу. Что удумали? Газ галлюциногенный…
— А может, это шпионы? Диверсию готовят, — предположила жена.
Саша чуть не расхохотался поначалу, но быстро взял себя в руки. Какие тут шутки? Заложат бомбу, а там, может быть, и в самом деле газ, да не галлюциногенный, а самый настоящий зарин? Как рванет пара тысяч тонн зарина? Что тогда?
— Ладно, утро вечера мудренее, — проворчал он тогда. — Перед выходом я их проверю.
Глава 3
Саша вскочил в пять часов утра. Прошлепал на кухню, поставил чайник на конфорку, и только щелкнул замком, собираясь выскочить на улицу, пройти к четвертому подъезду, тихонько открыть дверь, и, пока нежданные гости возятся под одеялами, не решаясь выбраться на утренний морозец, проверить, хотя бы ощупать — что все-таки они приволокли в своих рюкзаках и сумках?
Но в дверях стоял Кондратий Федорович. Полковник был все в тех же штанах-хаки, в клетчатой рубахе — словно спать не ложился, и вообще — простоял всю ночь под дверью.
— Доброе утро, — произнес старик.
— Доброе, — отозвался Александр. Он мучительно соображал — что надо сделать? Пригласить старика внутрь? Закрыть дверь? Двинуть со всей дури Федорычу в лоб? Неожиданно подумалось, что самыми разумными решениями были бы все три — последовательно.
— Надо поговорить, — спокойно сказал Кондратий Федорович.
— Надо, — медленно согласился Саша. — На кухне?
— Вы, молодой человек, полны сомнений, — нравоучительно и почти ворчливо начал старик. — Думаю, что в вашей голове возникли всевозможные теории. Думаю, что вы приняли нас за шпионов. Может быть даже за диверсантов. При всей своей подозрительности вы удивительно наивны, — полковник как будто рассуждал сам с собой. — Но поверьте, действительность более необычна.
— Ну да, — угрюмо согласился Саша.
— Вы можете верить, можете не верить. И вообще, подумайте, хотите ли вы услышать то, что я сейчас скажу?
Повисла долгая пауза. Саше вдруг дико захотелось закурить.
— Закуривайте, — согласился вдруг полковник и протянул портсигар. — Откроем форточку и закроем дверь. Дым вытянет…
Они закурили необыкновенно крепкие сигареты Кондратия Федорыча, и Александр уже собрался с духом задавать вопросы, но полковник опередил:
— Вы, по всей вероятности, знаете, что существуют люди с необыкновенными, я бы даже сказал — сказочными способностями. Так вот, вчера к вам в квартиру явились сразу три таких человека…
— Кто… — закашлялся Александр. — Вы?
— Да, я. И Иван. И Полина, — с достоинством согласился старик. — Позвольте, я приведу маленький пример.
С этими словами полковник поднялся, достал из шкафчика над столом любимый Наташин нож с тонким и длинным лезвием.
— Смотрите, — произнес он спокойно.
Старик положил левую руку на стол, ладонью вверх. Лезвие мягко скользнуло по плоти, рассекло кожу, обнажило белое мясо.
— Я останавливаю кровь, — говорил Кондратий Федорыч, а у Саши звенело в ушах. — Но пару капель стоит оставить, чтобы вы не говорили, что почудилось…
Пара капель темно-бордовой крови тяжко упали на клеенку стола.
— Закрываю рану, — говорил полковник и прямо на глазах у изумленного Саши длинный разрез сомкнулся. Кондратий Федорович напряг ладонь, снова расслабил. — Все, даже шрама нет. Это просто, на Филиппинах это возведено в целую индустрию. Хилеры, слышали?
Саша мотнул головой. Старик тяжело поднялся, оперся на скрипнувший стол:
— Нам нужна ваша помощь. Я не знаю почему, но нужна. Вы с нами?
— Наверно, — пробормотал Саша. — А Иван?
— Иван был первым, — отозвался полковник. — Ему первому письмо пришло. Даже не письмо. Посылка. А внутри…
— Деньги, — брякнул наобум Саша.
— Да, деньги, — усмехнулся старик. — Сумма внушительная. И записка, он показывал.
— Пойди туда не знаю куда, — сказал Александр.
Старик нахмурил брови, словно не решался рассказывать дальше. Но пересилил себя, продолжил:
